“Понятно, почему изнасилованные женщины отказываются от обвинений. Она только приходит заявление писать, а следователь предупреждает несчастную, что о “ее позоре” узнают все”, — откровенничают три опытнейших адвоката. У них за плечами много страшных дел, от которых просто сдают нервы.

Рустам Абдурауфов, Кален Сагынов и Аида Шамканова бесплатно помогали женщинам, пострадавшим от насилия.

Они поведали три истории о кыргызстанках и рассказали, что творилось за кулисами судебных процессов. Все имена пострадавших вымышленные.

Алтынай начинала злиться: она уже битый час стоит на остановке у рынка “Дордой”, а ни одна маршрутка за это время не проехала! Наверное, ее подруга из Бишкека сильно заждалась. Девушка с сожалением взглянула на купленный по торжественному случаю торт — он, кстати, совсем растаял.

Повод для встречи был весомый: Алтынай только-только окончила школу, да еще и на одни пятерки. Впереди вступительные экзамены, лето, вся жизнь…
А проклятой маршрутки все не было: девушка еще не знала, что в тот день водители решили устроить очередную забастовку. Наконец около нее притормозил бордовый бус.

— Куда тебе?
— На Ошский рынок.
— Садись, только мы еще пассажиров по пути наберем.

Девушка уселась за водителем, передала ему 20 сомов. Однако тот отдавать ей сдачу не спешил. “Надо шины подкачать”, — буркнул мужчина и свернул на ближайшую вулканизацию. Тогда ей впервые стало не по себе: какой-то он нехороший, этот водитель…

“Тут никого нет, поехали на другую”, — бескомпромиссно заявил мужчина и вдавил педаль газа в пол. Тут Алтынай стало по-настоящему страшно.

— Байке, отдайте мне сдачу, я на другую маршрутку сяду!
— Сядь, нормально все!
— Байке, пожалуйста…
— Замолчи!

Она вскочила с места, пытаясь выпрыгнуть из машины на ходу. Он резко ударил по тормозам. Девушка ударилась головой о поручень и упала. Преступник приставил к горлу Алтынай нож. Битва проиграна: обессилевшая девушка больше не сопротивлялась.

Маршрутка остановилась у лесопосадки. Мерзавец откинул сумочку девушки за задние сиденья. Приставив ей нож к горлу, он не ограничивал себя в фантазии. Алтынай была девственницей…

Обессилев после грязного дела, насильник посмотрел в глаза жертве: “Я тебя убью. Повешу на дереве. Меня никто не поймает”. Неожиданно у преступника зазвонил телефон.

“Брат, да, я помню про долг. Нет, все хорошо, я все деньги тебе отдам”, — пытался он убедить кого-то. Алтынай слушала этот разговор внимательно. Когда преступник положил трубку, она сказала: “Байке, жалко вас так! Вам кредит надо платить, а разве сейчас заработаешь?”.

Неожиданно мужчину прорвало: “А знаешь, у меня ровно год назад, как раз в этот день, умер сын”. Он говорил долго. Рассказал про жену-предательницу, которая бросила его ради другого. Про вечное безденежье, долги, кредиты. Про то, как сильно он устал…

Алтынай неожиданно для себя выпалила: “Байке, а может, я стану вам женой? У нас с вами все получится, мы долги отдадим и будем жить счастливо. Пожалуйста, не убивайте меня”. Он задумался. Почему бы и нет? Все равно же девочкой взял!

“Хорошо, будешь моей женой”, — сказал он и завел мотор. Бус двинулся в сторону города. Алтынай жалобно протянула: “Байке, как же я перед новыми родственниками покажусь в таком виде? Скажут, что келинка неряшливая. Купите мне пудру, я хоть немного приведу себя в порядок”.

Новоиспеченному “жениху” идея пришлась по душе: не хотелось объясняться перед родными. Маршрутка подъехала к магазину. Мужчина вышел за пудрой, заперев девушку. Однако там косметики не оказалось, пришлось ехать дальше. “О, вот и мой сынишка бегает. А вот тут я живу”, — начал объяснять мужчина своей пассажирке. Та запоминала…

Они остановились у другого магазина. Мужчина снова запер пленницу в маршрутке. Неожиданно его окликнул знакомый голос — черт, знакомого встретил! Алтынай припала к окну.

— Салам, брат! Ты как?
— Хорошо. Сам как?
— Неплохо… А кто это у тебя в машине?
— Да вот, новую жену везу с родней знакомить…

Алтынай поняла: это ее шанс. Она провела пальцем по шее, мол, его товарищ собирается ее убить. Мужчина моментально все понял.

— Познакомь меня с ней.
— Нет, зачем тебе?

Злоумышленник метнулся к машине, открыл ее и хотел было сбежать, но спасителю удалось вырвать жертву из маршрутки. В тот же день насильник купил билеты в Россию.

Через полгода он вернулся в Бишкек, но уже в наручниках. Оказалось, мужчина заразил девушку венерической болезнью. Кстати, на суде он все отрицал.

…Алтынай же окончила университет в России, вышла замуж, у нее хорошая работа. Ее мучитель проведет в тюрьме восемь лет. “Ничего-ничего. Я выйду и покалечу тебя”, — прошипел он адвокату потерпевшей на прощание.

“Представляете, он пообещал меня покалечить”, — улыбается Рустам Абдурауфов, управляющий партнер юридической компании “Арабис Групп”. Он защищал права Алтынай в суде.

По словам адвоката, Алтынай — исключение. Обычно девушки отказываются от обвинений, и насильник остается на свободе.

“Следователь сразу предупреждает, что об этом все узнают. Мол, стоит написать заявление, и про тебя будут говорить все. И никто не объясняет, что дело конфиденциальное, что процесс будет закрытым. А главное, если она его простит, жертвой насильника может стать кто-то еще”, — возмущается Абдурауфов. 

Его коллега Аида Шамканова тоже прекрасно понимает, почему женщины отказываются от обвинений: повторное унижение им приходится испытывать и во время суда.

“Адвокат обвиняемого просит жертву описать все детально: в какой момент у подсудимого произошла эрекция, как это происходило с точки зрения анатомии. Женщинам от этого становится еще тяжелее. Однако наши возражения судья не принимает во внимание. Дескать, важны подробности”, — рассказывает Шамканова.

Защищать насильника всегда легче, чем его жертву, говорят юристы. Адвокат обвиняемого изо всех сил пытается доказать, что девушка сама согласилась на интим, да еще и за деньги.

“Подсудимый “вспоминает” даже то, какими купюрами девушка якобы брала деньги. Делается это для того, чтобы выставить ее в самом неприглядном свете. Хотя на самом деле “подставы” с проститутками, которые после интима подают в суд на клиента, в Кыргызстане большая редкость. Впрочем, даже если женщина легкого поведения отказалась от секса, а клиент проявил настойчивость, это все равно считается изнасилованием”, — рассказывает Рустам Абдурауфов.

Важно, чтобы судьи усмотрели в жертве “приличную девушку”. Именно поэтому адвокаты советуют пострадавшим приходить на судебные заседания в максимально закрытой одежде.

“Напрямую говорить об этом не принято, чтобы женщина не обиделась. Я делаю так: жду, пока она наденет на одну из наших встреч подходящий наряд и говорю ей: “Вы отлично выглядите, оденьтесь так и на суд”. Конечно, грустно, что у нас обращают внимание на внешний вид. Я был на подобных процессах в Америке. Там вид женщины не играет никакой роли”, — объясняет Абдурауфов. 

Впрочем, и преступники пытаются произвести впечатление на судью. Например, мучитель Алтынай пришел на первый процесс в мусульманском головном уборе и пытался подарить судье Коран.

“Это очень распространенный трюк, когда преступники пытаются замаскироваться под глубоко духовных людей. Правда, на судей это не действует”, — усмехается Абдурауфов. 

По статистике, лишь 4 процента обвиняемых в изнасиловании признаются невиновными, около 46 попадают за решетку. В половине случаев дела просто прекращаются: это значит, что стороны сумели найти общий язык.

Адвокат Аида Шамканова рассказала на конкретном примере, как это происходит. Как-то ей довелось защищать парня, ставшего жертвой изнасилования…

Ему исполнилось всего двадцать лет, он был таким щупленьким, худеньким… На него напали четыре здоровенных мужика. Они так издевались над несчастным, что он неделю пролежал в реанимации, даже разговаривать не мог.

При этом судья отпустил подозреваемых под домашний арест, представляете?! Я тогда потребовала изменить им меру пресечения: “Это же тяжкое преступление! О чем вы думаете? Там наказание от восьми лет и выше”.

Помню, как один из обвиняемых тогда сказал: “Ну если он на девочку похож, что ж теперь делать?”. Тогда я не выдержала: “Вы-то какое право имеете определять, кто на кого похож?!”.

Все эти судебные разбирательства растянулись на годы. Родственники обвиняемых извинились перед парнем, дело потихоньку переквалифицировали на статью “Хулиганство”. В конце концов они возместили ему моральный ущерб, и дело прекратили в связи с примирением сторон.

На самом деле того парня можно понять: бесконечные суды очень треплют нервы. Сначала почти все жертвы мечтают посадить мучителя навсегда. Затем чувство боли притупляется и человек начинает думать: “Зачем мне все это? Лучше я его хотя бы материально накажу”.

Думаю, что та ситуация все-таки сломала несчастного парня. Я вообще сомневаюсь, что есть мужчины, способные такое пережить. Тот молодой человек уехал из страны.

Бермет в слезах шла по улице. Только что муж выгнал ее из дома. Разумеется, детей матери не отдали. А как все хорошо начиналось! Романтичное знакомство, свадьба, рождение двоих малышей. И только мать мужа не упускала случая задеть келинку: “Ты моему сыну не ровня!”. Свекровь считала, что у них белая кость, не то что невестка без роду, без племени.

Постепенно отношения между супругами портились. Когда муж гнал ее из дома, мать отчаянно пыталась забрать с собой малышей. Дети трех и пяти лет не понимали, почему бабушка так настойчиво уводит их в дальнюю комнату.

“Зачем тебе дети? Тебе же с ними жить негде! Забудь про них”, — на прощание усмехнулся муж.

У 22-летней матери упорства было не занимать. Она начала отчаянно бороться за своих малышей. Целый год она штурмом пыталась взять дом мужа, но несчастную даже не пускали на порог. Однажды бывший супруг серьезно повредил ей руку.

Потом она стала героиней передачи Ассоль Молдокматовой. Она демонстрировала фотографии с синяками, которыми ее наградил благоверный, и молила о помощи: помогите вернуть детей! Юристы не могли пройти мимо.

Судебные тяжбы длились полтора года. Судьи затягивали сроки, отделы опеки и попечительства к бедам молодой мамы оказались равнодушны.

“Что? Посмотреть на жилищные условия матери? Извините, это не наша работа. И, кстати, в суд мы тоже не придем”, — заявляли адвокатам профессиональные защитники детей. 

Все это время мать могла видеть детей лишь изредка, свидания длились не больше десяти минут. “Мамочка, почему ты к нам не приходишь?” — детские ручки накрепко обвивали шею Бермет.

Ей удалось выиграть несколько судов, но каждый раз родственники оспаривали решения. Точку поставил Верховный суд: дети остаются у мамы.

Сейчас Бермет окончила вуз и успешно работает. Она живет с родителями, которые после развода длиной 18 лет снова вместе — общая борьба сплотила семью. Теперь родственники мужа жалуются, что девушка совсем не дает им видеться с детьми.

Аида Шамканова, которая защищала Бермет в суде, с грустью добавляет, что таких женщин в Кыргызстане очень много. Забрал детей, выгнал надоевшую жену за дверь, и все — считай, свободен. Напоследок муж обещает, что купит все суды и мать больше никогда не увидит детей.

Вот тут-то он сильно заблуждается, уверен Руслан Абдурауфов. Если адвокат хоть раз читал законы, ему хватит ума оставить ребенка матери — тут никакие связи отца не помогут.

“Отсутствие жилья или работы у матери — это не основание забрать у нее ребенка! Детей изымают только в серьезных ситуациях, например, если женщина стоит на учете у нарколога или вовсе покинула страну и забыла о детях”, — объясняет юрист.

Женщинам, которые борются за детей, лучше заранее собирать доказательства в свою пользу. Например, фиксировать все синяки на камеру. К кровоподтеку желательно приложить линейку, советуют юристы.

Кроме того, переписка в социальных сетях может стать важным подспорьем в суде. Вот только нужно правильно оформить ее. Не стоит распечатывать ваш разговор и размахивать листочками перед носом у судьи. Бывший муж скажет, что все это фотошоп, и удалит сообщения.

Гораздо правильнее будет заверить переписку у нотариуса. Для этого нужно, чтобы он переписал полностью ссылку в мессенджере, а также нужные сообщения.

“В личной беседе супруги часто не стесняются в выражениях, не скрывают, что дети для них разменная монета. Постарайтесь разговорить бывшего супруга, чтобы он разоткровенничался. Задавайте уточняющие вопросы. Так вы облегчите жизнь себе и своему адвокату”, — рассказал Абдурауфов.

После этого маме и папе все равно придется договариваться, поясняет адвокат Кален Сагынов. Они должны решить, кто сколько времени будет проводить с детьми.

“Некоторые решают вопрос так: неделю ребенок у мамы, неделю — у папы. Бывает, что он у мамы во время учебы, а на выходные и праздники отправляется к отцу. Важно, чтобы это было удобно в первую очередь самому ребенку”, — отметил Сагынов.

При этом, получив ребенка, мама не должна мстить ненавистным родственникам, лишая их возможности общаться с малышом. Во-первых, они могут подать иск, и судья решит, что с отцом ребенку все-таки лучше. Во-вторых, весьма вероятно, что родственники захотят возместить моральный ущерб.

“Я как-то защищал права бабушки и дедушки, которые пять лет не видели внуков. Они понимали, что им осталось жить не так много, поэтому хотели больше времени проводить с детьми. Суд постановил, что мать должна выплатить в их пользу 70 тысяч сомов за то, что не давала общаться с внуками”, — рассказал Руслан Абдурауфов.

Адвокат добавил, что изначально дедушка и бабушка требовали миллион. Но иск на такую сумму в Кыргызстане выигрывают только президенты.

В тот день пожилая женщина вошла в свой дом бесшумно. Она не спеша разулась, посмотрела на себя в зеркало и прошла по коридору. В одной из комнат послышалась возня. Когда она приоткрыла дверь, оцепенела: ее совершенно обнаженный сын сжимал в руках голое тело своей семилетней дочери…

В тот же день женщина рыдала в отделении милиции: она писала заявление на собственного сына. Тогда бабушка еще не знала, что из-за этого листка бумаги он проведет в тюрьме всю жизнь.

Родители девочек девяти и семи лет ругались постоянно. Мать не обременяла себя заботами о семье и все чаще пропадала в сомнительных компаниях. По слухам, она была женщиной легкого поведения.

Отец много пил. Как-то ему в руки попалась одна из дочерей… Впоследствии преступник пытался убедить девочек: все, что он делает, — нормально. Младшая потом передаст на суде папины слова: “Доченька, ты выйдешь замуж и все поймешь”.

Когда девочки рассказывали про папины игры, плакали и судья, и прокурор. Мало кто мог сдержать слезы. Впрочем, доказательства были весомые — медицинская экспертиза факт насилия подтвердила. Следователи даже выяснили, какой мазью пользовался отец во время преступления.

Неожиданно пошла на попятную бабушка девочек. Женщина вдруг призналась, что оговорила сына. Так как она была матерью подсудимого, закон позволил ей не свидетельствовать против него. Видимо, он был ей дороже внучек.

Отец вел себя уверенно и все отрицал. Он понимал, что с такой статьей ему в тюрьме придется очень несладко, и отчаянно тянул время. Пока папа менял одного адвоката за другим, девочкам пришлось нелегко.

В момент вынесения приговора их не было — суд решил не травмировать детей еще больше. Когда судья вынес вердикт — пожизненное заключение, обвиняемый сильно покраснел. Нет, он не плакал, скорее был зол. Его адвокат пытался оспорить решение суда, но приговор оставили без изменений. Матери девочек дали условный срок за ненадлежащее воспитание.

Кален Сагынов, который защищал интересы девочек, добавил, что с таким случаем он столкнулся впервые.

“Подсудимый мне не угрожал. Только его родственники пытались уговорить меня не требовать пожизненного заключения. В такие моменты я молча проходил мимо”, — вспоминает Сагынов. 

По мнению адвоката Аиды Шамкановой, в неблагополучных семьях отец вымещает на детях свою злость на мать.

“Такие обвиняемые часто вменяемые люди. Думаю, так они мстят женам за то, что их оставили, бросили. Такое вот моральное уродство”, — отметила она.

Юристы считают, что для таких категорий граждан надо вводить смертную казнь.

“Если человек украл миллион, он может его вернуть обратно, и все — никакого ущерба нет. А если ты душу сломал, чем ее можно вылечить?” — вздыхает Сагынов.

В подтверждение Аида Шамканова рассказала еще одну историю из своей практики.

Это было 20 лет назад. Как-то раз тетя внимательно присмотрелась к одной из своих племянниц — девочке девяти лет. Под одеждой ребенка скрывались многочисленные синяки:

— Ну-ка, что это с тобой?
— Это меня братья привязали к кровати, потому что я добровольно не даюсь им. Потом они со мной играли в плохую игру.
— Что?!
— Ну да. Папа играет со старшей сестрой, а они со мной.

К слову, второй девочке исполнилось всего тринадцать лет. Оказалось, что родной отец уже два года практиковал эти “игры”. Мама днем и ночью работала на Ошском рынке и не желала замечать, что в доме творится страшное. Вслед за отцом к омерзительной забаве присоединились старшие братья.

Осужденные очень быстро умерли в тюрьме. Наверное, им помогли уйти из жизни сокамерники. Девочки выросли, но устроить личную жизнь так и не смогли. У старшей муж отобрал детей, а она за них особо и не боролась. Младшая сестра также одинока.

Как-то раз наша съемочная группа побывала в исправительной колонии, где находятся самые опасные заключенные. По слухам, сейчас педофилов в тюрьмах не убивают — те времена уже прошли. Однако с ними просто “не полоскаются”. Это значит, что разговаривать с такими людьми строго запрещено, на вопросы отвечать также нельзя.

В исправительной колонии № 19 сидит парень. Ему нет и тридцати. Когда-то этот преступник совершил самую роковую ошибку в жизни — покусился на ребенка. Он сам захотел в одиночную камеру. Здесь ему предстоит провести всю жизнь.