Я стала инвалидом, а муж ушел к красавице, — репортаж из интерната в КР

Когда-то он был домашним деспотом, избивал жену и детей, а все заработанные деньги спускал на развлечения и алкоголь. Вскоре он ушел от жены к другой женщине, молодой и красивой. Супруга умоляла не бросать ее с тремя детьми, ведь самому младшему было всего семь месяцев, но мужчина оказался непреклонен…

Спустя некоторое время у него случился инсульт. Молодая и красивая ушла от него, не желая обременять себя заботами о больном человеке. Теперь он значится “получателем услуг” в Нижне-Серафимовском доме-интернате для престарелых и лиц с ограниченными возможностями здоровья.

— Его никто не навещает: ни первая жена, ни вторая, ни дети. Одинокая старость стала расплатой за ошибки, которые он совершил в молодости, — говорит директор дома-интерната Бактыбек Джунушев.

…На территории социального учреждения стоит маршрутка — к его постояльцам приехали родственники. Солнце слепит глаза, вдалеке слышится детский смех. Нашу съемочную группу встречает директор Бактыбек Джунушев.

— Почему здесь находятся люди, у которых есть родные?
— В основном к нам поступают тяжело больные, которым требуется особый уход. Близкие не могут оказать им необходимую помощь. Другие получатели наших услуг — одинокие люди и бывшие алкоголики-дебоширы, которые не ужились с родными.

Сегодня в Нижне-Серафимовском интернате для престарелых и ЛОВЗ проживает 341 человек, 129 из них — женщины. А вообще в учреждении 500 мест.

О постояльцах заботится большой штат сотрудников — 230 человек. Практически все живут в соседних селах.

Врач-терапевт Бактыгуль Шамиевна провожает нас в “слабый” корпус. Она работает здесь больше 20 лет. Доктор уточняет, что с недавних пор подопечных интерната принято называть получателями социальных услуг, а не пожилыми и инвалидами.

В “слабом” корпусе живут 43 человека — тяжело больные и лежачие, которые нуждаются в круглосуточном наблюдении. Это специально оборудованное четырехэтажное здание с пандусами, где люди на инвалидных колясках могут передвигаться самостоятельно.

Самой пожилой постоялице интерната 90 лет. Акен Касекову привезли сюда в 2010 году дальние родственники. Кроме них у женщины никого нет. На тумбочке в ее комнате стоит совместное фото с Сооронбаем Жээнбековым.

В прошлом году президент навестил подопечных Нижне-Серафимовского интерната и распорядился, чтобы старые окна в зданиях заменили новыми стеклопакетами. Судя по всему, бюджетных денег хватило только на ремонт в одном корпусе.

Бабушка смущается, оттого что в ее комнате толпится народ. Врач провожает нас в другую палату, где уже шесть лет живет женщина с непростой судьбой…

Калиман эже попала сюда после страшной аварии, в результате которой таз и бедро женщины были сломаны в нескольких местах. Однако это стало не единственным ее испытанием.

Муж бросил Калиман эже сразу после аварии, продал их общую квартиру и женился на молодой. Четыре года постельного режима стали для женщины настоящей пыткой… Она рассказывает об этом со слезами на глазах, но оживляется, как только наш оператор просит ее показать изделия, которые Калиман эже шьет для постояльцев и сотрудников интерната.

Иногда подопечные учреждения просят ее подлатать старые вещи. Денег за реставрацию женщина не берет. Работники интерната в свою очередь с удовольствием покупают изделия Калиман эже, обеспечивая ей небольшой доход. Женщина уделяет шитью полтора-два часа в день, больше не получается — ноют суставы.

По ее словам, настоящим праздником для постояльцев интерната становятся весенние деньки, когда деревья утопают в зелени, а термометр показывает больше +20 градусов.

Калиман эже угощает нас топленым маслом, вареньем двух видов (собственного изготовления) и конфетами.

Как видите, быт дается мне легко. Да и какие-никакие деньги зарабатываю, могу себя обеспечить. Я очень благодарна нашему директору и медперсоналу — они поставили меня на ноги. Теперь единственное, о чем мечтаю, — собственная крыша над головой”, — признается она.

Уже несколько лет Калиман эже пытается добиться, чтобы власти выделили ей однокомнатную квартиру или небольшой дом. Однако на письменные обращения женщины в правительство никто не отвечает.

“Я готова переехать в любой момент — лишь бы дали жилье. У меня есть взрослый сын, сейчас он на заработках в Москве. А если женится, куда приведет невестку? Не сюда же… Мне всего 52 года, хочется жить и внуков растить”, — говорит она со слезами.

Директор интерната гордится своими подопечными. Некоторые из них, даже имея инвалидность, самостоятельно зарабатывают на жизнь, ведь пенсии в 500-1000 сомов хватает с трудом.

Мы поднимаемся этажом выше. Старшая медсестра Айгуль рассказывает, что в учреждение часто привозят людей, которые стали инвалидами в результате ДТП.

Десять лет назад сюда доставили женщину, которую пришлось буквально “собирать по кусочкам”. Оксана Романтеева с ужасом вспоминает тот день, когда ее несколько раз переехал автомобиль. Врачи шептались между собой, что ее не спасти.

“Хирурги отказывались выправлять позвоночник — боялись, что я не перенесу операцию. Мне просто ампутировали обе ноги и отправили сюда”, — вспоминает Оксана.

Восемь лет она жила с искривленной на 90 градусов спиной, но в 2014 году удалось найти доброго человека, который оплатил женщине дорогостоящую операцию, а также выделил средства на медикаменты и специальную кровать для ЛОВЗ.

“Мне под кожу вшили пластину, но через месяц швы стали расходиться — организм отторгал инородный предмет. Затем провели операцию на кишечнике… Ходить я уже никогда не смогу, но то, что жива, уже само по себе чудо”, — говорит она.

Оксана не выпускает из рук пряжу. Она вяжет на заказ носки, шарфы и другие предметы одежды. По словам женщины, недавно в дом-интернат приезжали иностранные волонтеры, которые заказали ей больше двух десятков изделий.

Пока мы разговариваем с Романтеевой, в коридоре толпятся другие подопечные интерната и нянечки, явно заинтересованные происходящим. Закончив беседу и выйдя из комнаты, мы видим девушку в инвалидной коляске — она заливается смехом, за руку ее держит молодой человек.

“Это Тимур и Кызжибек. Недавно у них родился мальчик”, — откровенничает медсестра Айгуль.

Молодые люди познакомились в 2013 году по интернет-переписке. Парень тогда жил в городе и даже не подозревал о нелегкой судьбе девушки. Вскоре Кызжибек рассказала ему правду о себе, но Тимура это не смутило — он приехал просить ее руки у директора интерната. Тот устроил молодого человека на работу в учреждение и выделил новобрачным комнату.

Несколько месяцев назад у пары родился сын. Сейчас он находится в Токмокском доме малютки, но скоро семья воссоединится.

“Даст Бог, обзаведемся собственным жильем, заберем ребенка и переедем отсюда. У нас есть продуктовый магазин. Мы с мужем сделаем все, чтобы наш ребенок ни в чем не нуждался”, — поделилась Кызжибек.

Мы провожаем новоиспеченных родителей и идем дальше. Медсестры рассказывают, что в интернате нередко образуются пары. В это время за нами с нескрываемым интересом наблюдает какая-то девочка. Оператор просит ее улыбнуться “на камеру”, но она смущается и прячется в одной из комнат.

“Это дочь нашей подопечной, ей 15 лет. Девочка учится в Бишкеке, живет у родственников, а к маме приезжает на каникулы и выходные”, — объясняет сотрудница интерната.

Мы проходим в комнату и удивляемся ее убранству: на подоконнике — ухоженные цветы, на стенах — добротные ковры. В комнате пахнет ванилью. Встречает нас улыбающаяся женщина.

“Здравствуйте! Вы журналисты? А мы вас ждали! Проходите, угощайтесь вареньем — сама сделала”, — говорит она, протягивая нам столовые приборы.

У Гульнизы Уруковой с детства инвалидность 1-й группы. Несмотря на то что у нее есть братья и сестры, она переехала в Нижне-Серафимовский дом-интернат по собственному желанию. Гульниза мечтала обустроить семейный очаг. Вскоре ее мечта исполнилась. Здесь она вышла замуж и родила ребенка, но семейное счастье продлилось недолго: муж погиб, едва их дочери исполнилось три года.

«Родственники не раз хотели забрать меня на Иссык-Куль, но я считаю, что мое место здесь, в интернате. Тут живут люди с таким же недугом, как у меня. Мы друг друга прекрасно понимаем, они — моя семья», — рассуждает Гульниза.

У нее тоже есть швейная машинка и принадлежности для вязания — женщина берется за любые заказы: вяжет шарфы, шьет чешки и даже жуурканы (одеяла). Уверяет, что заработанных денег вполне хватает на жизнь. Гульниза не привыкла жаловаться и надеяться на кого-то кроме себя. Говорит, что ее главная задача — дать хорошее образование дочери, которая в следующем году окончит школу.

В комнату вкатывают тележку с едой — время обеда. Не желая дальше беспокоить жильцов “слабого” корпуса, мы спешим к выходу. Здесь нас встречает заведующая и провожает в столовую.

Это огромный зал, в центре которого находится раздаточный стол. Столовая рассчитана на 300 человек. Кухня находится здесь же, от столовой ее отделяет железная решетка. В углу зала расположена сцена для проведения торжественных мероприятий, украшенная воздушными шарами и гирляндами. По праздникам здесь показывают настоящие театрализованные постановки, в которых играют сами постояльцы и сотрудники интерната.

Кстати, есть в заведении и своя пекарня. Каждый день на выпекание хлебобулочных изделий здесь расходуют мешок муки.

В столовой питаются постояльцы, способные самостоятельно передвигаться по территории интерната. В “слабом” корпусе еду развозят нянечки. На питание получателей социальных услуг государство выделяет 100 сомов в день, на медикаменты для них — 12.

Мы удивляемся мизерной сумме, но терапевт Бактыгуль Шамиевна заверяет нас, что с медикаментами проблем нет.

“У нас замечательные высококвалифицированные врачи, и лекарств хватает. Ни один подопечный не остается без должного внимания, хотя есть большое “но”: кушетки разваливаются буквально на глазах, штативов мало, нет тонометров и оборудования для проведения процедур”, — говорит врач.

По ее словам, физкабинет практически не оборудован. В интернате нет даже обычной шведской стенки, чтобы подопечные могли заниматься физкультурой.

Зато в корпусах имеются большие плазменные телевизоры, которые преподнесли в качестве гуманитарной помощи сотрудники местной горнорудной компании. А два года назад президент Алмазбек Атамбаев выделил из госбюджета деньги на новую котельную — прежняя перестала справляться с нагрузкой. Судя по горячим батареям в помещениях, новая работает неплохо.

Директор интерната благодарен спонсорам, которые значительно улучшают условия жизни постояльцев, ведь бюджетных средств катастрофически не хватает.

Прошлой осенью местная неправительственная организация высадила на участке полторы тысячи саженцев фруктовых деревьев — яблони, груши, абрикосы и черешню. Так что через несколько лет на столах у “получателей услуг” будут свежие фрукты и ягоды, варенье и компоты.

К сожалению, дорогие плазменные телевизоры и фруктовые деревья не умаляют того факта, что проблем у учреждения все-таки много. Оно нуждается в капитальном ремонте и оснащении медицинским оборудованием, а персонал — в повышении зарплаты. Например, терапевты получают всего 8 тысяч сомов, повара и нянечки — 5-6 тысяч, а прачки и того меньше.

Котельщик Дмитрий явно не горел желанием с нами общаться, но мы все же смогли задать ему один вопрос:

— Почему вы согласились на такую тяжелую работу за мизерную зарплату?
— В наших краях непросто найти работу. Что было, за то и взялся. Конечно, на 6 тысяч не разгуляешься, но живу я неподалеку, поэтому на транспорте экономлю.
Он закинул в топку очередную “порцию” угля. На его почерневшем от копоти лице не читалось никаких эмоций.