Наш основной Закон гласит: «1. Семья – основа общества. Семья, отцовство, материнство, детство – предмет заботы всего общества и преимущественной охраны законом. 2. Каждый ребенок имеет право на уровень жизни, необходимый для его физического, духовного, нравственного и социального развития.» (пп. 1 и 2 Статья 36 Конституции КР).

Казалось бы, принимая во внимание масштаб проблемы и резонанс, который получили случаи совсем уж зверского отношения к детям, лица принимающие решения и участвующие в принятии решений в нашей стране – т.е., депутаты парламента, государственные служащие, работники судебной системы, национальные правозащитные институты должны были бы всерьез озаботиться предотвращением подобных случаев, а также способом наказания за подобные преступления.

И вопрос даже не в том, что «ничего не делается»: казалось бы, все отреагировали – правительством, министерствами и соответствующими ведомствами были выработаны различные планы, проведены планерки, проведены подворовые обходы, неблагополучные семьи (видимо небольшая их часть) взяты на учет, проведены разъяснительные беседы и т.д.

Вопрос в следующем: почему, при довольно-таки разветвленной системе государственного аппарата, при всех предпринимаемых усилиях и (казалось бы) полном понимании того, что высокой уровень семейного насилия в обществе представляет собой реальную угрозу для развития государственности, при сигналах SOS, которыми являются все последние случаи, описываемые в прессе, а ведь это только «верхушка айсберга», огромное количество случаев насилия в отношении детей просто замалчивается и нигде не афишируется, при всем этом, усилия государственных органов все еще не дают сколь-нибудь заметного эффекта? Я почти уверена, что ни у кого в нашей стране нет твердой уверенности, что такие случаи не повторятся и что работа будет проведена на должном уровне и даст хоть какой-то заметный результат.

Давайте попробуем разобраться. В целях наглядности рассмотрим ситуацию, когда жертва семейного насилия нуждается в защите или обращается за защитой к государству для наказания виновников, в виде нижеописанного процесса.

Представим, что с момента применения насилия ребенок превращается в некий шарик, который должен пройти из пункта А (момент насилия) в пункт Б (свершение правосудия) через систему сообщающихся сосудов, расположенных в линейном порядке. Условно, каждому из множества сосудов можно дать названия учреждений, через которые проходит в реальной жизни реальный ребенок. Сосуды могут называться: орган местного самоуправления, Министерство социальной защиты, Министерство здравоохранения, Министерство внутренних дел, Прокуратура, Суд и т.д. В этом движущемся и сообщающемся лабиринте маленькому шарику легко застрять на каком-нибудь из этапов и никогда не дойти до конечного пункта.

И тут возникает уже целый комплекс вопросов: Как может решиться судьба ребенка, если даже специалисты (к примеру взрослые врачи) из одной и той же системы не могут договориться между собой, кто из них прав (так как у них совершенно противоположные медицинские заключения)? Кто поможет ему, если многочисленные сигналы, по большей части, совершенно игнорируются? А есть ли кто-либо, кто позаботится о ребенке, когда свершится правосудие, виновные будут наказаны и ребенку надо будет вернуться к обычной жизни? Кто будет заниматься его реабилитацией? Кто отследит, что насилие в его отношении не повторится?

Однозначно, что при таком потрясении и коллапсе мира вокруг него, самому ребенку не справиться. Без поддержки, без необходимого толчка со стороны государства, создаваемой политической волей государственных руководителей, судьба маленького Гражданина, видится мне весьма туманной и безрадостной!

Речь идет о государственных масштабах и государственном уровне принятия решений. За не работающими нормами, ведомственными интересами, установленными процедурами, принятыми практиками, в том числе из-за устаревшей системы оценки работы руководителей, профессиональной деформации, мы потеряли Ребенка, Семью и Гражданина, как мерило и центр всей этой системы. Свидетельством этому являются новостройки вокруг Бишкека, всевозможные рынки, количество трудовых мигрантов, практически за каждым из которых можно увидеть нелегкую судьбу детей. Достаточно представить жизнь в городах и селах помимо столицы, где детьми занимаются практически энтузиасты, и тех единицы, и насколько мы упустили детей, не уделяя должного внимания педагогической науке и учителям младшей, средней, да и старшей школы. Ведь недопустимо, чтобы преподаватели применяли насилие по отношению к своим ученикам, так как это обязательно выльется в инциденты подобные нашумевшему конфликту одной столичной школы с учащимися спорт интерната. Мы уже начинаем пожинать плоды «бегства» учителей на рынки ради выживания, нам и нашим детям предстоит жить с детьми, подвергшимися насилию и не получившим должной поддержки, и от того озлобленными на весь мир!

Можем ли мы надеяться на то, что ситуация с насилием в отношении детей изменится, когда все элементы (имеющие полномочия и возможности воздействовать на систему) разобщены, отсутствует система эффективных связей друг с другом (чтобы осуществить передачу из одних рук в другие)? Как заставить элементы системы работать на общий результат, с пониманием каждого элемента своей роли и места в работе с детьми? Можно ли снизить уровень насилия без пошагового анализа и проектирования «дорожной карты» по выходу из сложившейся ситуации?

Пока ответственность за весь процесс выстраивания «дорожной карты», по профилактике и предупреждению семейного насилия, борьбе с безнаказанностью, отслеживанием судьбы ребенка не будет в одних руках, и пока не будет подотчетности за работу перед обществом, ответственность будет продолжать перекладываться с одного ведомства на другое. Никакое Министерство в отдельности не имеет полномочий регулировать и координировать работу всех линейных ведомств.

Что мешает создать временный отдел и/или определить ответственные лица в аппарате Премьер-министра или в Жогорку Кенеше для борьбы с насилием в отношении детей, которые будут наделены полномочиями досконально изучить проблему, выработать рекомендации по налаживанию работы ответственных ведомств и отследить реализацию ключевых моментов до оптимизации всего процесса?

Ответственность за координацию, устранение барьеров, оптимизацию и создание процесса, который повернется лицом к Гражданину, должно нести с высоты своей позиции Правительство или Парламент. Государственное управление – не бизнес проект, но без конкретных результатов в этом направлении мы можем потерять свою государственность, и для этого нам не понадобятся ни внешний враг, ни природный катаклизм.

Есть и положительные примеры системной работы в отношении насилия, в частности, в Министерстве здравоохранения, которое стало флагманом в движении, направленном на оптимизацию всех процессов внутри своего ведомства (внедрены обязательные формы документирования насилия, учрежден механизм передачи информации, внедряются индикаторы отчетности, врачей обучают и многое другое). К счастью, у них это успешно получается. Но будут ли их усилия иметь должный эффект без активного межведомственного сотрудничества и реформирования внутри других ответственных ведомств?

Проблема насилия сложна и многогранна. Ее не решить, как часто предлагают, одним ужесточением наказания. Нужен более широкий комплекс мер. Мы будем продолжать получать посредственные результаты, выраженные в случаях насилия, которые мы себе не можем позволить, пока не будет выстроена от начала до конца вся цепочка необходимых действий и пока государством осознанно не будет взята на себя ответственность за лучший возможный результат.

Иногда даже страшно представить, что бы мы имели сейчас, если бы «кричащие» НПО не стали бы поднимать эти проблемы в СМИ, если бы не было всех существующих кризисных центров и центров помощи детям, если бы гражданское общество молчало бы и не подталкивало бы государство принимать действия через свои мониторинговые отчеты и мирные митинги, если бы не было всех тех, кто работает ежедневно с детьми и на которых хотят навесить ярлык «иностранных агентов».

Чтобы начать решать эту проблему, на мой взгляд, Правительство и Парламент должны сделать следующее:

1. Провести глубокий функциональный анализ на предмет определения пробелов в работе закрепленных ведомств для предотвращения насилия (как в отношении детей, так и в целом семейного насилия) и привлечения к наказанию виновных, который станет основой плана для каждого ведомства. Не каждое ведомство готово объективно и критически подойти к своей работе, поэтому важно привлечение незаинтересованных экспертов в проведении такой оценки.

2. Определить слабые места и узлы межведомственного взаимодействия и внести ясность в вопросе разделения полномочий и закрепить жесткую коллективную ответственность за конечный результат, основанную на четких индикаторах.

3. Утвердить комплексный план и осуществлять постоянный мониторинг его исполнения, и начать хотя бы частично финансировать его из государственных источников.

Нуриана Картанбаева, директор Правовой программы Фонда «Сорос-Кыргызстан», “Аналитика”